Ильдар Абдуллович Ибрагимов

Родился 15.07.1932, Ленинград

Член-корреспондент c 15.12.1990 - Отделение математики (математика)
Академик c 29.05.1997 - Отделение математики (математика, в том числе вычислительная математика)

Ленинская премия - 1970

(сайт Академии Наук)

* * *

15 июля 2002 года исполнилось 70 лет выдающемуся математику, одному из крупнейших специалистов в области теории вероятностей и математической статистики академику Ильдару Абдулловичу Ибрагимову. И.А.Ибрагимов родился в Ленинграде в семье инженера, его мать была врачом. События 1937 года коснулись и семьи Ибрагимовых, так что детство Ильдара Абдулловича прошло вдали от больших городов. Уже в раннем возрасте он отличался разносторонними способностями, большой любознательностью и блестяще окончил школу. Однако из-за "пятен" в анкете его не приняли ни в Ленинградский университет, ни в Электротехнический институт. В Лесотехнической академии, куда ему с трудом удалось поступить, талантливого студента заметил профессор математики Н.В.Липин и обратился с просьбой о его переводе в университет к ректору, известному математику А.Д.Александрову. При его содействии И.А.Ибрагимову удалось перевестись на второй курс математико-механического факультета. Заведующий кафедрой теории вероятностей и математической статистики и ее основатель Ю.В.Линник сумел по достоинству оценить выдающиеся способности юного студента, стал его учителем и оказал значительное влияние на формирование его личности и творческих устремлений.
(Из статьи А.А.Боровкова, М.А.Лившица, Я.Ю.Никитина, Ю.В.Прохорова, В.Н.Судакова, А.Н.Ширяева "Ильдар Абдуллович Ибрагимов. К семидесятилетию со дня рождения").

— Ильдар Абдуллович, как вы пришли в математику, как рано вы почувствовали к ней влечение; могли бы вы заниматься в жизни чем-то иным?

— Математикой я увлекался с детства, это было моим основным увлечением. Я заинтересовался математикой, думаю, лет с десяти. Еще в школе я изучил курс Фихтенгольца, который мне подарил отец. Но на самом деле отец не хотел, чтобы я был математиком, он считал, что это не совсем мужское дело. Настоящее мужское дело — это быть инженером, проектировать автомобили, самолеты, а математику, как и иностранные языки, нужно изучать в детстве, в отрочестве, ранней молодости, чтобы она была в тебе, но не мешала. Скажем, вы должны владеть английским языком, но глупо всю жизнь его изучать, изучили в детстве — и слава Богу. Отцу, когда он работал в Лесотехнической академии, довелось слушать лекции Фихтенгольца. И в Москве, в командировке (мы жили тогда на Урале, в городе Верхняя Тавда), он и купил двухтомник Фихтенгольца. Вот я и изучал эту математику, учась в школе. Но у меня были колебания: я хотел еще заниматься и химией, и медициной. Я очень долго колебался, еще в десятом классе раздумывал, куда мне пойти: в медицинский или на матмех. Но потом решил поступать в университет.
Поступить мне не удалось. У меня была медаль, я приехал с запозданием, и после собеседования мне отказали. Я даже не очень расстроился, думаю, есть люди и посильнее меня, я из провинциальной школы. Пойду в Электротехнический институт. Тогда в стране строились очень мощные линии электропередач, меня интересовало, как можно передавать очень сильные токи на очень большие расстояния. Меня принял симпатичный молодой человек, я ему объяснил, что вот у меня есть медаль, но меня не взяли в университет, наверно, слабоват, приехал издалека, есть у меня разные увлечения, но меня волнует передача сильных токов на большие расстояния, это любопытная проблема (Бог, думаю, с ней, с математикой). Он сказал, что все сделает, чтобы меня взяли, людей сейчас интересуют слабые токи, а его тоже интересует проблема передачи сильных токов, заполняйте, говорит, анкету, мы вас возьмем. Я заполнил, он посмотрел и сказал, что взять меня учиться — не в их компетенции, из-за таких-то пунктов в анкете (это были пункты, из которых следовало, что мой отец был репрессирован, а потом был на оккупированной территории); сам он решить не может, должен обратиться к более высоким властям, и теперь он начинает думать, что меня, возможно, не приняли в университет именно из-за этого пункта, а не из-за слабой школьной подготовки. Назавтра я услышал от него, что меня и сюда не берут, что он пытался убедить руководство, но не смог этого сделать. Но он меня предупредил, что я не был принят в университет именно из-за этой причины, о которой он говорил. Шел 1951 год.
Этому человеку я благодарен до сих пор. Он проявил незаурядное мужество, разъяснив мне ситуацию. В те времена говорить открыто такие вещи незнакомым людям не было принято; чтобы это сделать, нужно было иметь доброту и смелость, да и много чего надо было иметь за душою, чтобы столь откровенно говорить с таким глупым молодым человеком, каким я был тогда. И я понял, что должен что-то предпринять. Если я не поступлю куда-нибудь, то пойду в армию, а три года мне терять не хотелось, я не видел своего будущего в армии. Если мне не удается стать математиком, буду инженером. Я предположил, что в Лесотехническую академию мне поступить будет проще. Я пошел туда и, признаться, был уже не вполне откровенен. Было уже довольно поздно, уже начались экзамены, я со своей медалью пошел на прием к директору (так тогда назывался ректор) Салтыкову, бывшему министру лесной промышленности. Не исключаю, что он знал моего отца. Я сказал, что кончил школу с медалью (это была чистая правда), что мой отец работал в лесной промышленности (чистая правда), и что я решил поступать в Лесотехническую академию (что было до этого — я утаил). Он сказал: беру, пиши заявление. Я написал заявление, он поставил резолюцию "зачислить", после этого я заполнил анкету, и меня взяли. Так я стал студентом Лесотехнической академии, хотя надежду поступить на матмех не оставил.
На одной из лекций профессор Н.В.Липин объявил, что хочет предложить нам, студентам, традиционные задачи, которые он дает каждый год. Как правило, студенты не очень интересуются задачами, но он их все-таки предложит, тем более что среди слушателей есть люди, интересующиеся математикой. Он продиктовал пять задач, они не показались мне слишком трудными, и к концу первого часа я их решил. В перерыве я к нему подошел и сказал, что решил задачи. Он даже рассердился, бросьте, говорит, задачи довольно трудные, вы не могли их так быстро решить. Да нет, ответил я, я вас не обманываю, я их действительно решил. После лекции мы с ним поговорили, задачи оказались решенными, и он сказал, что хочет мне помочь перейти в университет, если не на дневное отделение, то хотя бы на вечернее или заочное. Но долго ничего из этого не получалось. Разговоры были примерно такие: если вы такой хороший студент, вас академия не отпустит, ну а если отпустит — значит, вы не очень хороший студент, и нам такие не нужны. То есть никто не хотел брать на плечи ответственность.
Но на матмех я все-таки попал, все произошло неожиданно для меня. Я вернулся к осени на второй курс, продолжаю учиться, думаю, что тут и придется остаться, как вдруг меня позвал Н.В.Липин и сообщил, что я должен срочно зайти к декану матмеха. Перевод состоялся. Мне нужно было сдать четыре экзамена по математике: математический анализ, высшую алгебру, геометрию и астрономию, все остальное мне засчитывали. В последний момент возникла было неожиданно серьезная проблема: военная кафедра. В Лесотехнической академии у нас военное образование было пехотное, а на матмехе артиллерийское, нужно было идти за разрешением к заведующему военной кафедрой. Генерал-майор Кныш очень сомневался, что я освою артиллерию, это, говорит, очень трудная наука. Я пообещал сдать через месяц, мне дали год: сказали, выучить это за месяц невозможно, за месяц не выучите. Но я выучил и сдал экзамен. Помогло мне, что я еще в детстве читал книгу "Артиллерия". Так я стал студентом матмеха. На факультете я принимал участие в конкурсах на решение задач, занял первое место. Председателем жюри конкурса был Ю.В.Линник. Он пригласил меня к себе домой, и так началось наше длительное знакомство. В тот период своей жизни я встретил много хороших людей, которые мне помогали.

После успешного окончания аспирантуры и защиты кандидатской диссертации в 1960 г. И.А.Ибрагимов становится преподавателем кафедры теории вероятностей и математической статистики. В 1966 г. он защищает докторскую диссертацию и вскоре становится профессором. С начала 60-х годов и до сего времени он с блеском читает не только основные курсы по теории вероятностей и математической статистике, но и множество оригинальных спецкурсов, всегда отражающих последние достижения науки. На них воспитывались несколько поколений ленинградских математиков, и эти курсы неизменно привлекают к И.А.Ибрагимову множество талантливых учеников. После безвременной кончины академика Ю.В.Линника в 1972 г. И.А.Ибрагимов возглавил созданную Линником лабораторию статистических методов в Ленинградском отделении Математического института им. В.А.Стеклова РАН (ныне ПОМИ РАН) и стал признанным главой санкт-петербургской вероятностно-статистической научной школы. В 1990 г. он был избран членом-корреспондентом АН СССР, а в 1997 г. действительным членом РАН. В 1997 г. И.А.Ибрагимов стал заведующим кафедрой теории вероятностей и математической статистики на математико-механическом факультете СПбГУ, в 2000 г. возглавил ПОМИ РАН.
(Из статьи А.А.Боровкова, М.А.Лившица, Я.Ю.Никитина, Ю.В.Прохорова, В.Н.Судакова, А.Н.Ширяева "Ильдар Абдуллович Ибрагимов. К семидесятилетию со дня рождения").

Что вы можете сказать о сегодняшнем дне университета, что в нем изменилось и в какую сторону? Какая молодежь приходит учиться? Так ли уж страшна проблема утечки мозгов? Ведь наука едина, а живем мы в одном мире.

— Студенты, конечно, не стали хуже. Жаль, что многим из них приходится работать. Кто-то вынужден это делать, иные просто потому, что модно. Это мешает учиться. Но, как и раньше, было приятно иметь дело, общаться с молодыми, так и сегодня. Они неглупы, энергичны, у них есть интерес к науке. Неплохие ребята, смотришь и видишь: у нас есть будущее. Но то, что лучшие из них уезжают, очень огорчительно. Это чрезвычайно серьезная проблема. Вы говорите, что для человечества они не пропадают. Зачем мы будем думать обо всем человечестве, это как-то слишком широко, давайте будем думать о нашей стране, о нашем городе. Если все от нас уедут, жить станет скучно. Да и неверно, что для человечества они не пропадают, особенно те, которые не хотят уезжать, а в математике им себя реализовать не удается. Они уходят на другую работу, например, в банк. Пусть положение в математике полегче, чем в иной фундаментальной науке, оборудования почти не надо, но: Нужно где-то жить, рожать детей, кормить их, воспитывать. На все деньги нужны. Кто-то думает: уеду, заработаю денег, вернусь. Но так не бывает, менять страну несколько раз в жизни трудно. Они уезжают, остаются, и мы их теряем. Заметьте, мы теряем не только мозги, но и гены — уезжают, как правило, люди с хорошей наследственностью. Дело даже не только в деньгах, в том, что здесь они получают гроши, а в том, что нет здесь должного уважения к науке. Есть опасность остаться без будущего. Нашим начинающим ученым в Америке порой платят гроши, эксплуатируют. Но остаться в России — значит дисквалифицироваться: нет оборудования, нет нужных приборов, препаратов. Я не знаю, кто здесь может помочь, кроме руководства страны. На богатых спонсоров не приходится рассчитывать, я не думаю, чтобы они стали поддерживать науку. Да они и не должны этого делать.

Из статьи в журнале "Санкт-Петербургский университет". N 23-24, ноябрь 5, 2002

Материал любезно предоставлен кафедрой теории вероятностей и математической статистики.

   

 

наверх